Евлампий. Невозможное рядом с Утёсом.

Бывает так, что встаешь с утра: во рту кака, в голове бяка. Не знаешь куда себя деть, а главное не вполне даже и представляешь себе, чем оно закончилось вчера... Каждому, поди, знакомо такое переживание... Мы про то говорить сегодня не будем...

А бывает так, что встаешь с утра, а за спиной... крылья не крылья, а только  воздух какой-то, сила, и на душе хорошо, и в голове ясность...

А дом этот, господа хорошие, просто до невозможности уютен, и даже вдвойне "до невозможности", потому как не может быть такой дом в одном километре от Кремля. Вот, что угодно представляется сразу русскому человеку в одном километре от сердца нашей Родины, а дом такой теплый и безо всякой корысти, нет, невозможен, не представляется. Режьте меня, уговаривайте меня, оставьте меня с этими глупостями.

И на журнальном столике в том доме лежит толстенная, потрепанная книжка невозможного поэта, которого стали было вспоминать соотечественники-будетляне, да так и не вспомнили, забыли. Здесь помнят. Мяхкий,- сказал бы про этот дом вышеозначенный поэт. И, ах, Виктор Владимирович, как бы Вы были правы, именно так сказав про этот дом: мяхкий. Потому как без такой мяхкости, пожалуй, и остальное бы не стояло... в одном километре от этого дома.

И музыка... музыка - куда же без музыки-то в таком доме?

Музыка чуткая, сложенная нотка к нотке так, что комар носа... Тихая, неспешная, а то вдруг торопливая, но без суетности, как оно и бывает в природе обыкновенно, когда нас там нету.

Вначале, под легкий джазик, заспорили мы было про чепуху какую-то, типа, где, на каком ряду концертного зала каждый себя ощущает? Но, слава тебе.., скоро угомонились, будто смутились, чей-то покой нарушив. Тоже, доложу я вам, господа хорошие, не в каждом месте и смутишься-то из-за этого по нынешним временам, да...

А после, когда хозяин завел оперу, и пахнуло на нас париками и пудрой дореформенной, и качнулись занавеси декораций, тут уж и вовсе голова моя бедная закружилась и уплыла куда-то без меня вовсе...

Потому, невозможная музыка, играла в тот вечер в километре от Кремля, что ни говорите...

И слушали вроде бы все то же, по "железу", что и раньше (Подробнее...), да только на новом месте, после переезда, задышала музыка по иному. Свободы в ней больше стало, но как бы и отстраненности, что ли, созерцательности добавилось... Как будто поуспокоилась она здесь, ближе к Утёсу, помудрела, степенней стала, не перед всяким с тараньками шапку ломит, даже и при хозяине, с позволения... Густая, неспешная стала, как вода в осенней речке. С отливом.

Представить не возможно, а как услышишь, забыть не выходит...

Будто встал утром, на солнышко осеннее в окно прищурился, будто от ветерка шевельнулось что-то в душе мяхкое, полузабытое, важное... хорошо...

Улыбаешься себе тихо и приговариваешь речёвочку степью отпетого поэта:"А ветер, он вытер слезы с утеса и падает светел выше откоса..."

Ах, Виктор Владимирович, правы Вы, во всем и всегда и опять, да...